История художника

Это было во второй половине 70-х годов, когда в молодежной среде советской интеллигенции появился и начал бурно расти интерес к духовным проблемам. Вполне понятно, что к христианству у всех у нас была привита стойкая антипатия. Что делать?! — мы были продуктами советской системы и, стало быть, прошли все круги атеистической пропаганды, начиная с детского сада. Христианство, как нам казалось, — это удел милых, но отсталых старушек. В нем мы не видели ни духовности, ни философской глубины, которая была бы способна ответить на главные вопросы жизни. Собственно, такое именно мнение и должна была выработать вся система антирелигиозной пропаганды у советского человека.

Но вот когда духовность была подана в экзотической восточной упаковке (интересно, кто ее к нам завез?), мы косяками пошли в сети, начиненные такой необычной приманкой. Восхищало все. В первую очередь возможность духовного прорыва из мрачного и душного подземелья глухого советского атеизма, который своей безысходностью приводил в отчаяние любую творческую натуру. Всем нам: художникам, поэтам, скульпторам и актерам, да и вообще любому советскому человеку прочно вдолбили в голову мысль, что смерть — это конец, абсолютный мрак, полное исчезновение. Страшная эта мысль, засевшая как заноза где-то глубоко в подсознании, постоянно отравляла нашу жизнь, которая от этого казалась бессмысленной и беспросветной. Многие из нас спивались или уходили из жизни, сломанные ужасным атеистическим принципом: “жизнь — ради смерти”. Ведь впереди ничего, кроме смерти, никому не светило. Так нас научили, и научили крепко.

Представьте себе, какой же восторг может испытывать душа художника (прибитая, словно гвоздем к стене, мыслью о смерти), когда ей открываются вдруг безграничные горизонты жизни и духовного роста! Все это сулили самиздатовские книжки о Раджа-йоге, Агни-йоге и прочих йогах, учение о карме и перевоплощениях. А какими заманчивыми казались перспективы развития паранормальных способностей: ясновидения, телепатии, целительства, левитации и многие другие приманки. А индийские ароматические палочки! А специальная медитативная музыка! Все это погружало в другой, более возвышенный, по сравнению с советской действительностью, мир. Как же было не клюнуть? И многие, очень многие интеллигенты клюнули на эту наживку.
Быстро начали плодиться оккультные кружки, сулившие духовное просвещение и расширение сознания, вплоть до космического. Любопытство, как эпидемия, захватило и нас, молодых художников. Я тоже стал посещать кружок, где учили выходить на контакт с космосом, чтобы подзарядиться космической энергией и получать информацию от Высшего Разума. Для этого нужно было бросить курить, пить (это казалось необычным и благородным), питаться по-вегетариански (чего не сделаешь из любопытства и желания приобщиться к сверхъестественным дарованиям?!). Специальными энергетическими упражнениями нас учили прочищать энергетические каналы своего тела, включать в работу чакры, учили различным асанам, пранаяме, мантра-йоге и проч. Для занятий нашим учителям — гуру (тоже непонятно: откуда они взялись?) удавалось иногда снимать физкультурный зал в какой-нибудь школе; иногда это была чья-то квартира.

Очень скоро у многих дело двинулось: началась “прочистка каналов”. Хотя она и проходила более чем странно, но мы верили нашим гуру, которые говорили, что так и должно быть: во время упражнений тела учеников сами собой раскачивались в разные стороны либо описывали круги, руки поднимались и приходили в движение, словно ими действовал кто-то другой. Когда в позе полного расслабления ученики ложились на пол, читая мантру, их тела начинали сами собой сильно, с громким стуком колотиться о доски всеми своими членами, хотя боли никто не чувствовал. Впечатление, действительно, было жутковатое и походило на массовый эпилептический припадок. Но гуру нас уверяли: все идет нормально; то, что мы видим — и есть показатель удачно начавшейся прочистки каналов. (Кстати, спустя лет двенадцать подобное же массовое беснование происходило и на сеансах Кашпировского, которые тогда транслировали по телевизору).

А дальше начались просто чудеса. Кто-то из нас под действием высшей силы вдруг поднялся с пола и... начинался удивительный, завораживающий восточный танец с таким сложным ритмом и такими необычными, легкими и отточенными движениями всех членов тела, что невозможно было поверить, будто этот курносый парнишка вообще никогда раньше не занимался танцем. Парень, которого я потом расспросил о происшедшем, сказал мне, что во время танца с удивлением следил за собой и поражался тому, что выделывает его тело, которым он совершенно не управлял, чувствуя себя по-прежнему абсолютно расслабленным, как это и было в позе полного расслабления. Но, несмотря на субъективное ощущение расслабленности всех членов, тело с удивительной быстротой двигалось по всему пространству спортивного зала, совершая сложнейшие движения, которые парень никогда в жизни не только не делал, но даже и не видел. Два других паренька, поднявшись с пола вслед за первым, провели бесконтактный каратистский спаринг с таким совершенством (в этом-то я кое-что понимаю, — сам увлекался), что когда они клятвенно заверили меня в том, что никогда прежде не занимались каратэ, я был просто ошеломлен. Что это за сила, — недоумевал я, — которая с такой точностью и так свободно может управлять телом человека? Чья она?

Пока я размышлял на эту тему, в моем мозгу вдруг появилась как бы бегущая строка, которую я видел внутри головы словно внутренним зрением. Одновременно с тем появилось и непреодолимое желание читать вслух то, что слово за словом возникало перед внутренним взором. Это побуждение было настолько сильным, что я начал говорить. Все замолчали. Оба учителя, подойдя, встали за моей спиной, делая над головой какие-то пассы. Минут пять я пророчествовал на тему любви, дружбы и взаимопомощи между учениками-эзотеристами, понимая, что передаю информацию, которую мне транслируют откуда-то свыше. Потом меня как бы отключили, и пророчествовать стал кто-то другой, потом и третий, по очереди. Водя над моей головой руками, учителя тоже как бы получали какую-то информацию, сообщив мне затем, что в прежних воплощениях я был царем Соломоном, потом каким-то немецким рыцарем-крестоносцем, а в последнем воплощении (перед нынешним) я был русским императором Николаем II. Не правда ли, лестно для самолюбия?

Однажды, придя в мастерскую, я решил провести эксперимент. Мне было интересно: сможет ли эта “космическая” сила что-нибудь написать моими руками. Я поставил на мольберт большой холст (1ґ1,5 м), выдавил на палитру краски, рядом положил кисти, разбавитель и тряпку для вытирания кистей. Затем лег на пол, принял позу полного расслабления и начал читать мантру.

Вскоре как бы волна какой-то энергии пробежала по всему телу от темени до пяток. Вдруг сами собой взмыли вверх руки, совершая какие-то плавные, ритмичные движения. Затем мое тело, словно кем-то управляемое, легко поднялось с пола и начало совершать необыкновенно пластичные движения в ритме, который звучал где-то у меня внутри. (Тело, кстати, я по-прежнему ощущал абсолютно расслабленным). Ритм все больше и больше увлекал, захватывал и завораживал меня, возбуждая состояние душевного подъема и, я бы даже сказал, — экстатического восторга. По пластике движений я догадался, что это был какой-то индийский танец. Несколько минут тело производило необычайно красивые ритмичные движения, почти не двигаясь с места, а лишь слегка переступая с ноги на ногу и делая полшага вперед и назад. Затем оно, танцуя, подошло к мольберту, рука сама (я только следил за ней) взяла кисть и, продолжая совершать плавные движения, самостоятельно сделала замес из нескольких красок. Тело, не прекращая танца, то приближалось на шаг, то отдалялось от холста. Я весь находился во власти и под обаянием этого ритма. В моменты приближения к мольберту, рука, тоже двигаясь в ритме танца, наносила широкие мазки на холст, а затем снова смешивала краски. Я не знал заранее: какие из них она сейчас будет смешивать и в какой пропорции, я был только наблюдателем.

Танец продолжался более двух часов, пока холст, наконец, не был окончен. Несмотря на непрерывное движение, усталости не чувствовалось. Картина получилась совершенно абстрактной. К своему описанию могу лишь добавить, что таким голым абстракционизмом я никогда не увлекался и в такой манере прежде никогда не писал”.

Впоследствии, как явствует из дальнейшего текста письма художника, многие из тех молодых людей, с кем он совместно занимался в оккультных кружках, очень резко изменились. В них стали появляться необычно сильные порочные влечения, вызвавшие со временем заметную и быструю деградацию личности. Некоторые впали в необъяснимое отчаяние и покончили жизнь самоубийством, кто-то сошел с ума, и лишь немногие продолжают заниматься эзотерикой, углубившись в магию и астрологию. Однако с этими людьми, как утверждает художник, стало невозможно общаться, поскольку их самомнение и гордыня приобрели такие чудовищные формы, что любое иное, а тем более, противоположное мнение собеседника переносить без гнева они уже не в состоянии.

Сам же художник довольно быстро разобрался, что разумная сила, выходящая на контакт с человеком, преследует совсем не альтруистские цели. Те существа, которые стоят за нею, лишь заманивают духовно неопытных людей перспективой легкого получения паранормальных (почти божественных) способностей, а затем ломают их, подчиняют себе и делают безвольной игрушкой в совсем не добрых целях. Вполне сознательно он решил принять Крещение и с помощью церковных Таинств, поста и молитв избавился от контакта с СПМ, считая его данью молодости, глупости и своему полному духовному невежеству.

Вот как он сам описывает свое состояние после Крещения:

“Вскоре после Крещения мне довелось прочесть несколько книг об Иисусовой молитве, и я начал пробовать молиться, мысленно повторяя: “Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного”. И как-то вечером, когда я так молился в мастерской, вдруг заметил, что со мной происходит нечто необычное: грудь моя начала вздыматься, дыхание стало неестественно-глубоким, словно я пытался и не мог сказать что-то важное. Продолжая молиться, я с удивлением заметил, что мои губы начали шевелиться сами собой, а из груди послышался какой-то страшный рев. Ум при этом был абсолютно ясным, и я отчетливо осознавал, что эти явления происходят помимо моей воли — то есть под действием той силы, которая еще не так давно входила в меня после оккультных сеансов. Судя по всему, эта сила была очень недовольна тем, что я молюсь. Осознавая это, я начал молиться еще усерднее. Губы зашевелились активнее, как бы пытаясь произнести какие-то членораздельные звуки — и из моего рта стали вылетать совершенно отчетливые слова. Львиное рычание сменилось воплем:

— Прекрати молиться! Меня жжет!

Я еще более усилил молитву. Крик усилился.

— Жжет!!! — кричало изнутри меня некое существо. — Выхожу! Выхожу!!!

И я почувствовал, как будто чья-то рука вывернула все мои внутренности наружу, вытряхнув из них весь накопившийся за многие годы мусор. При этом я то ли почувствовал, то ли услышал звук, похожий на хлопок пробки из-под шампанского. В тот же момент внутренним взором я увидел, что вся моя внутренность наполняется белым радостным светом и ощущением непередаваемой чистоты. Внутри зазвучала какая-то никогда не слыханная ранее музыка удивительной красоты, которую так и хотелось назвать ангельской — и в такт этой музыке из меня полились славословия и благодарность Богу за избавление от нечистоты.

После этого случая я полностью потерял все свои паранормальные способности и в дальнейшем творил самостоятельно, призывая помощь Божию перед началом каждой новой работы”.