Подарили мужа ведьме

КРИК О ПОМОЩИ

В газету, где мы с женой ведем рубрику, пришло письмо нашей землячки от Б. Д., в котором она писала: «Прошу помочь в беде, коснувшейся моего сына. Живет он в Москве. Был он хорошим семьянином: отцом, мужем, сыном. И вдруг 10 января 1994 года (в день годовщины их с женой свадьбы) ушел к другой женщине. Дети страдают за отцом, жена готова все простить, лишь бы только вернулся в семью. В мае 1994 года вроде бы вернулся (я пообещала покончить с собой), но пожил он дома только месяц и опять ушел. Говорит, что любят они друг друга. Он очень изменился. Нам, родителям, перестал писать. Детей лишь изредка навещает. Это любовь у них? Или с помощью нечистой силы заманила его вторая женщина? Стоит ли за него бороться? И как? Помогите. Я Бога прошу день и ночь, плачу. Мать».

Читать такие письма без содрогания в сердце невозможно. Теме этой, очень распространенной в последнее время и так больно ударяющей по семьям, хотелось бы уделить больше внимания. Данная глава представляет расширенный вариант ответа, который мы дали нашей адресатке через газету.

НЫНЧЕ В ЦЕНЕ МУЖЬЯ-ЗОМБИ

Буквально через полтора-два месяца после того, как я получил это письмо, мне пришлось быть по делам в Москве. Поездка была кратковременной и насыщенной. С сыном Б. Д. встретиться не удалось, хотя я и звонил Кириллу (назовем его так) целый вечер. Трубку всякий раз брала его «избранница». По первым же фразам женщины я понял, что она из себя представляет. Я, разумеется, никогда ее не видел, но по какой-то кошачьей настороженности, по особому затаенному прерывистому дыханию в трубку вычислялся как бы подсознательно или интуитивно ее образ. Образ хищника шакальего типа... (Прошу прощение за столь несимпатичное сравнение!) Она не спрашивала, кто я и зачем мне Кирилл. Она просто чуяла опасность потери «избранника», исходящую, по ее ощущениям, от меня, и с эдакой заботливой участливостью врала, что его все еще нет дома и предлагала мне позвонить еще через часок. Это продолжалось с полседьмого до половины одиннадцатого вечера. Я чувствовал, что Кирилл где-то рядом с нею и очень хочет взять трубку, но «избранница» всякий раз не позволяла ему этого.

Вообще, нередко вот такой странный «разговор меж слов» по телефону с человеком, которого никогда не видел и не знаешь, бывает иной раз намного интереснее непосредственного общения. Эдакий разговор на интуитивном уровне, когда раскрываются в собеседнике некие духовные тайны, провалы или, наоборот, достоинства, подчас непереводимые на словесный язык.

Я пообещал перезвонить назавтра утром, будучи почти уверенным в том, что Кирилла все равно к телефону не допустят.

На следующий день трубку вообще никто не взял. Тогда я решил связаться с первой женой Кирилла и узнать его рабочий телефон. Отозвался детский голос. На мой вопрос, знает ли он номер телефона, по которому можно найти на работе его отца, мальчик ответил, что папка сейчас находится здесь, дома, и только собирается идти на работу. Это было приятной и даже радостной неожиданностью. Я попросил передать ему трубку.

У Кирилла был голос очень усталого человека, измученного то ли тяжкими внутренними борениями, то ли терзающим чувством глубокой вины перед... Разумеется, прежде всего, пред ними, двумя мальчонками, сыновьями восьми и десяти лет, которые так исстрадались за последние полтора года. С тех пор как папка их оставил ради чужой женщины. Вначале он приходил к ним часто и с гостинцами, а потом все реже и реже. Последний раз Кирилл навещал сыновей полгода назад. Кстати, у его «избранницы» тоже был ребенок, кажется мальчик. Кроме того, имелся у нее и муж, которому она оставила квартиру, перебравшись с Кириллом к своим родителям, где проживал также со своей семьей ее брат.

Зачем этой женщине понадобилось все это? Даже если это любовь, неужто сим высоким чувством можно оправдать разрушение двух семей? Кроме того, без отцов остались сразу трое детей... Конечно, истинная любовь штука по нынешним временам весьма дефицитная. Но в отличие от идола красоты, требующего постоянных жертвоприношений (помните крылатое: красота требует жертв?), истинная любовь всегда сама жертвенна.

«Любовь не делает зла» — сказал апостол Павел. И в этой короткой, но очень емкой фразе бездна мудрости, а еще больше истинной, не показной любви к ближнему. Мы называем любовью то сексуальное влечение людей друг к другу, то какие-то наши эстетические, а чаще эгоистические пристрастия, увлечения и даже капризы: от театральной постановки, фасона одежды, степени мягкости постели до вкуса горчицы, коньяка, жвачки, хлеба, бананов и т. д. Но ведь к истинной любви все эти чувства и эмоции, капризы, влечения и пристрастия не имеют ровным счетом никакого отношения.

В другом месте апостол Павел как бы конкретизировал свое вышеприведенное высказывание: «Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится». И далее следует очень важное для темы нашего разговора замечание: «Любовь... не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде...»

Итак, «любовь... не бесчинствует, не ищет своего...», а тут, повторяю, такие разрушения и жертвы. Зачем и ради чего? В данном случае именно ради осуществления золотой мечты иных дам иметь послушного, хорошо управляемого мужа-зомби.

А ведь давно известно, что за все в этом мире надо платить. За все! И плата за столь дорогую «игрушку» — очень большая. Для начала вот те как раз жертвы и разрушения в двух семьях... И это не одноразовая плата: заплатил — и пользуйся всю жизнь. Здесь требуется периодически закреплять свою власть над безвольным мужиком, иначе мало ли что может случиться. А для этого — иные дамочки, не жалея сил (и денег) будут воздействовать на высоком колдовском уровне на своего «избранника», чтобы любым путем вызвать у него чувство «любви» к «хозяйке», покорность ее воле. Любовь здесь взята в кавычки, потому что она искусственного происхождения, то есть наколдована с помощью магии, а это означает — не без участия бесов. Мне приходилось общаться с людьми, которые умеют вызывать это чувство не только у отдельных индивидуумов, но и у массовой аудитории. С подобными умельцами довелось общаться миллионам телезрителей в последние годы существования единого Союза. Разумеется, для абсолютного большинства из них методы воздействия этих «умельцев» и последствия такого воздействия были, как говорится, темным лесом. Знали бы, может, и не спешили бы так бездумно отдавать себя во власть темных сил.

Но вернемся к нашему разговору. Высококвалифицированное колдовское вмешательство не только для того, чтобы вызвать чувство «любви» к «хозяйке», покорность ее воле. Обычно маги всех мастей активно тормозят и как бы гасят у «объектов» естественную любовь и привязанность к детям, родителям к первой жене, друзьям, да и к окружающей жизни вообще. Человек духовно незащищенный неизбежно превращается после этого в своеобразного заторможенного зомби, хотя внешне он почти не изменяется. Может быть, становится несколько более вялым и равнодушным, чем прежде. Но таким изменениям всегда можно найти массу оправданий — вплоть до сочувственного: «Запутался человек, ну что ж, бывает, чего уж там говорить...»

Однако все ли знают о том, что разрушается не только личность самого зомби, но и того, кто «притягивает», а также того, к кому «притягивается» несчастный, независимо от того, занимается сам «заказчик» магией или пользуется чужими услугами. Такой заказчик также неизбежно духовно деградирует. Он становится болезненно подозрительным, в его характере происходит» неизбежное выпячивание таких качеств, как властность, хитрость, коварство, эгоизм и жестокость. Если, допустим, все начинается с какой-то симпатии, а может быть, и любви к «объекту», чувства эти ^в Дальнейшем неизбежно превращаются в неприкрытую жажду безраздельной власти над душой, мыслями, поступками ни в чем не повинного человека.

Кирилл объяснил мне, что приехал домой (в свою первую семью) около часу ночи. Я понял, что когда я звонил, он, конечно же, был у своей любовницы. Представляю, какая буря эмоций поднялась в его сердце, если вдруг послушный «зомби» сорвался среди ночи с крючки матерой «хозяйки», чтобы вернуться в свою первую, единственную и истинную семью, где его любили нетерпеливо ждали. Здесь были два его сына, без которых он еще совсем недавно не мыслил своей жизни. А теперь? Теперь Кирилл и сам не мог разобраться в своих чувствах, ему казалось, что они уже были далеко не такими, как прежде. Разумеется, он не понимал, не осознавал той страшной и разрушительной работы, что ежедневно и ежечасно проделывала над ним его «избранница». А ведь она уже добилась почти полной духовной анестезии по отношению к прежней его семье... Он говорил, что теперь все осознал и твердо решил возвратиться к жене, к своим родным хлопцам. Сказал, что в начале лета обязательно привезет детей к родителям и позвонит мне, — тогда встретимся. Дело в том, что ему надо было собираться на работу, а я в тот же день, после полудня, уезжал из Москвы. Я предупредил Кирилла, что уйти от той женщины ему будет очень непросто, рассказал об азах духовной защиты. Он еще раз подтвердил, что все понял и возвращаться к «ней» не собирается.

«ПАПКА, ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ — НАМ ТАК ПЛОХО БЕЗ ТЕБЯ!»

Сказано — сделано! Если бы так... Однако жизнь наша не сказка, хотя и у сказочных героев тоже бывают свои осложнения.

Дома Кирилл прожил не более 3-4 дней. «Избранница» каждый день звонила и требовала встречи, чтобы «разобраться». Он сначала от такой встречи отказывался. Но... В том-то и загвоздка, что Кирилл так и не стал читать двух небольших укрепляющих молитв, о которых я говорил ему по телефону (несчастная жертва атеистического воспитания!). Вот и остался он духовно беззащитным перед магическим воздействием «избранницы», а жена, к сожалению, была далека от веры.

Все это кончилось тем, что наглая женщина уговорила какого-то коллегу Кирилла вызвать его из квартиры, якобы для разговора по неким служебным делам. Кирилл вышел и, как кролик, попал под воздействием своего духовного удава.

«Хозяйка» прекрасно знала, как надо действовать, чтобы приглянувшийся ей мужик возвратился к ней. Она стала громко «воспитывать» Кирилла на лестничной площадке. Услышав крик, жена Кирилла открыла дверь и попыталась было соревноваться в скандальности с беспардонной зарвавшейся бабой, но... бедная женщина, конечно же, проиграла, потому что была наивной, беспечной и неискушенной в подобных боях. И не смогла противопоставить магическим талантам соперницы хотя бы простую духовную защиту. Подробный разговор о такой защите мы будем вести в конце книги, в ее последних главах.

Кирилл домой уже не вернулся. Ушел, словно привязанный на поводке, вслед за своей «хозяйкой». И даже отчаянный крик младшего сына — «Папка, возвращайся домой, нам так плохо без тебя!» — не вернул его, хотя заставил вздрогнуть и опустить еще ниже несчастную и беспечную свою голову.

И, вполне вероятно, услышал он реплику, которую произнес старший сын, произнес сурово и выстраданно:

— Пусть идет! Пусть катится! Та тетка все равно не разрешит ему вернуться к нам. Ты разве не видишь, какая она «черноротая»?! А он — лопух!

— И не лопух, и не лопух!..— зарыдал младший и замахнулся на старшего.

— Еще какой лопух! Нас на ведьму променял! — твердо сказал старший брат и, сердито сплюнув, ушел в квартиру.

Диагноз мальчишки был верным, только кому из них от этого было легче?..

К родителям своим Кирилл так и не приехал. «Хозяйка» заставила его сдать купленный уже билет. Вообще, подобные ей люди, свои методы воздействия любят приписывать другим. В данном случае она запугала бедного «зомби», будто ему на родине сделают порчу чуть ли не на смерть и вдребезги разобьют их «любовь»...

Я разговаривал с Людмилой, женой Кирилла, когда она привозила детей на лето в гости к бабушке с дедушкой. Объяснил ей ситуацию, в которой находится Кирилл. Рассказал, что в ее силах помочь ему прозреть и вернуться в семью. Посоветовал, в какую лучше всего церковь в Москве сходить исповедаться. Но...

И опять приходится спотыкаться об очередное «но»... Мы, конечно жертвы, больные жертвы атеистического воспитания. Прозревать нам очень тяжело. Но беда-то еще усугубляется тем, что нам трудно преодолеть собственную лень.

К сожалению, и жена Кирилла, и его мать быстро сдались и, по сути, махнули на него рукой: пусть живет как хочет. Разумеется, бесполезно тянуть его назад в семью на аркане, но молиться-то за него ежедневно и можно было, и нужно.

Однако не хватает нам в этой жизни ни веры, ни терпения, ни ответственности за ближних, утопающих в болоте. А еще не хватает всем нам жертвенности, покаяния и острого чувства вины как перед Богом, так и перед ближними своими. Особенно перед детьми и внуками. Даже себе мы не хотим признаться в том, насколько немощны и беспечны наши души.